30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий.
Дата была выбрана в память о голодовке узников лагерей, начавшейся 30 октября 1974 года в Мордовии, которую политзаключённые объявили в знак протеста против репрессий.
Этот день должен был бы быть днём всеобщего траура, потому что страна пережила национальную трагедию, отголоски которой ощутимы до сих пор. В мирное время люди лишались жизни или изымались из неё на длительный срок. Нравственные и физические мучения коснулись не только самих репрессированных, но и их родных и близких - отцов, матерей, жен, детей. Пострадало все общество, урон понесли целые сословия - дворяне, казаки, священнослужители, крестьяне, интеллигенция, рабочие.
В Челябинской области издана книга «Памяти жертв политических репрессий в городе Магнитогорске и прилегающих сельских районах: Агаповский, Бреденский, Варненский, Верхнеуральский, Кизильский, Карталинский, Нагабайский, Чесменский 1929-1953 гг.». Составителем уникальной «Энциклопедии нашей совести» стал магнитогорский историк и краевед Геннадий Васильев, уже почти 30 лет болеющий этой темой. Магнитогорский краевед возвращает тысячи имён тех, кто мог бы составить славу страны, но стал жертвой репрессий. Книга, снабжена слоганом «Это не должно повториться» рукотворный памятник всем безвинна погибшим в годы сталинизма. Основное содержание – это списки наших земляков, которые были осуждены по 58 ст. УК: раскулаченные и выселенные из других областей на спецпоселение в Магнитогорск. Книги содержат и другой фактический материал, продолжение воспоминаний современников – жертв государственного террора, а также сотни фотографий и документов. Забывать о событиях тех времён несправедливо, даже преступно перед будущими поколениями.
В списках репрессированных значатся фамилии жителей посёлка Маслоковцы Варненского района Челябинской области – сведения о них занесены в 1 и 3 том Книги памяти. При подготовке к изданию 5-го тома и работе с архивом выяснилось, что все они проходили по одному делу: были одновременно арестованы и осуждены, семеро приговорены к расстрелу – приговор, приведён в исполнение 26 января 1938 года, шестеро приговорены к десяти годам лишения свободы, содержались в Каргаполе ЛАГе. Были освобождены в начале 1940 года после отмены приговора. По уголовному делу № 11112 от 29 ноября 1937 года проходили 13 человек: Стародубов Степан Григорьевич, Гусев Владимир Семёнович, Завалишин Михаил Яковлевич, Завалишин Яков Яковлевич, Исаев Прокопий Иванович, Репников Алексей Архипович, Репников Василий Архипович, Шевцов Филипп Иванович, Ширяев Тихон Иванович, Харин Алексей Фёдорович, Харин Василий Никифорович, Харин Пётр Ефимович, Ширяев Сильвестр Петрович. Все они во время следствия содержались в Магнитогорской тюрьме.
Следствием по делу было якобы установлено, что в августе 1936 года в посёлок Маслоковцы возвратились раскулаченные Сильвестр Ширяев, Прокопий Исаев и Пётр Харин, они составили контрреволюционную группу с целью развала колхоза. Из тюрьмы вышел сын кулака, бывший белогвардеец Степан Стародубов, который «увязывается» с членами группы Ширяева и возглавляет её. Будучи враждебно настроен как к колхозному, так и к советскому строю, Стародубов поставил перед группой ликвидации колхозов и подготовки казаков к восстанию против Советской власти на случай объявления войны со стороны Японии.
Стародубов принимает меры к тому, чтобы стать руководителем колхоза 26 августа 1938 года его избирают председателем. Он развёртывает вредительскую деятельность вербует в контрреволюционную группу. Колхоз «Новая жизнь» в течении 1,5 лет был развален, подготовлена почва для перехода колхозов на индивидуальное хозяйство, значительная часть колхозников морально разложена, появились настроения к выходу из колхозников. Участились случаи враждебных высказываний колхозников о существенном строе, однако из заключения прокурора Челябинской области от 29 ноября 1939 года и постановление УНК ВД от 26.11.37 г следует: при просмотре дела установлено, что в следственных документах «ученены подлоги». Проверка на мете показала: материалы следствия сфальсифицированы начальником Варненского РО НКВД Майковым и оперуполномоченным Лихачевым.
Характеристики на обвиняемых составленные сельским советом трафаретны, проверке не подвергались. Справки об имущественном положении обвиняемых заполнены начальником РО НКВД Майковым и подписаны председателем сельского совета, несмотря на ложные данные. К примеру, указано, что Стародубов до революции и после имел постоянных и сезонных батраков. Актив Маслоковецкого сельского совета в 1939 году дал справку, что батраков Стародубов не имел, более 10 лет трудился на различных выборных работах.
Между тем по материалам дела он проходит как крупный кулак – белобандит. В протоколах допроса обвиняемых значится что все, значится, что все, за исключением Михаила Завалишина, признали себя виновными. Однако показания записаны по трафарету, время и место событий не указаны, кто, когда, кем и при каких обстоятельствах был завербован, разобраться трудно. Очные ставки не проведены.
В деле имеются показания Ивана Степановича Коновалова о нелегальных сборищах контрреволюционной группы, однако такого работника в сельском совете нигде не было. Все свидетели, допрошенные по делу раннее, заявили, что показаний они не давали, о контрреволюционной деятельности обвиняемых им ничего не известно. Основные следственные документы, вплоть до протокола об окончании следствия, составляли заранее, до ареста обвиняемых.
Кстати, поэтому же делу должен был проходить Степан Харин – на него были заготовлены документы, попросту переправили и осудили его на 10 лет лишения свободы, как врага народа. Прокуратурой был сделан вывод: предъявленное обвинение по статье 59 7-8-10-11 УК РСФСР является недоказанным, дело создано искусственно, а обвиняемые осуждены неправильно. «Портные», скроившие это уголовное дело, понесли наказания, но какое, выяснить не предоставляется возможным.
